Множество определений культуры, начиная с появления этого понятия в XVIII веке, располагается в диапазоне от самого широкого, — культура есть все, что создано человеком, в отличие от природы, — до самого узкого, сводящего ее к культуре художественной. И все они подчеркивают, так или иначе, ее искусственное, собственно человеческое происхождение. В человеке же соединены три самые сокровенные тайны бытия: Жизнь — Сознание — Ценность. Ценности и отделяют человеческую жизнь от биологического существования, а сознание своего отличия от окружающего мира служит посредником между ними. Поэтому не само по себе сознание, а именно ценности определяют в конечном счете собственно человеческий смысл его существования. Но на вершине ценностной иерархии могут быть в таком случае лишь самодостаточно безграничные, вечные и неисчерпаемые идеалы, которых нельзя достичь раз и навсегда, а потом забыть о них и стремиться к новым (“В коммуне остановка!”). А ими являются не просто высшие духовные ценности, но такие прежде всего, как любовь — источник жизни и единства человеческого рода и красота — главное условие любви. Т.е. ценности, без которых в принципе не может быть ни самой жизни, ни тем более культуры. В этом смысле ценность и есть исходное условие и место встречи смертного человека с вечностью, бытия с Богом (М.Шелер), становясь своего рода ступенькой в бессмертие. Если, в частности, оценка ведет из подсознания в сознание и социум, то ценность — из сознания и социума — в сверхсознание и сферу духа, хотя, конечно, с помощью сознания и через тот же социум.
Однако основные проблемы культуры состоят в том, что идеалы осуществляются только самими людьми и далеко не в идеальном мире. Иными словами, высшие духовно-нравственные ценности проявляются в человеческой социальной жизни только опосредованно, через соответствующие виды и уровни культуры. Так, любовь может быть лишь личностным отношением, будь то любовь к близкому человеку, ребенку или Родине, и не имеет смысла говорить о любви между народами, тем более — между государствами и ведомствами, ибо социальные институты и общности не имеют никаких средств для ее реализации. Государственный деятель, например, может любить своих родителей, жену, детей, а вот любовь к своему народу он может проявить только через ответственное служение своему делу. Оно и может стать действительным добром в моральном отношении, справедливостью на уровне права, ответственностью и самоотречением в политике, конкретной пользой для людей в сфере экономики. Это же относится и к представителям всех социальных институтов, ибо цепочка реализации благих намерений и целей может прерваться на любом из этих уровней. Любовь — добро — справедливость — ответственность — польза — это только высшие ценности как основа и критерии, соответственно, нравственной, моральной, правовой, политической и экономической культуры.
Таким образом, что бы ни понимать под культурой, ценности как исходные начала любого из ее видов и уровней неизбежно определяют саму культурную специфику, становясь ядром культуры народа и общества. Культура сохраняет единство нации, государства, общества в целом, так как она определяется степенью осуществления ценностей и реализации ценностных отношении во всех сферах человеческой жизнедеятельности и потому культура каждого народа, каждой нации первична по отношению к ее экономике, политике, праву и морали. Тем более, что в любой из этих сфер существует предел проникновения в них высших духовных ценностей, который мы и называем культурой экономической, политической, правовой или моральной. И только в нравственности, религии и искусстве как сферах собственно духовной культуры духовные ценности могут быть воплощены практически безгранично. Поскольку культура есть практическая реализация общечеловеческих и духовных ценностей в людских делах и отношениях, то неразвитость ценностного сознания и является одним из главных признаков кризиса культуры и самого общества.
Аксиологическое рассмотрение сущности и специфики культуры позволяет преодолеть также и самое, пожалуй, большое недоразумение в ее отношении — это отрыв от природы, что равносильно лишению корней плодоносного дерева. Даже З.Фрейд, открывший глубинные природные истоки человеческой сущности, оказался под влиянием этого стереотипа пансциентистского менталитета, приписывая культуре кроме урегулирования отношений между людьми еще и функцию “защиты человека от природы”. Защищать человека (да и саму природу) нужно не от природы, а от общества, что, собственно, только культуре и по плечу.
Дело в том, что изначально в понимание культуры (от лат. сultura — обработка, возделывание) заложен смысл не противопоставления природе, а облагораживания ее, начиная с возделывания земли (от лат. аgricultura — земледелие; греч. аgroc поле). Не случайно этот смысл и сегодня наличествует в сельскохозяйственной терминологии от “культивации почвы” до “посевных культур”.
Другой источник понятия культуры — это внутреннее таинство и сокровенность культа (от лат. сultus — почитание), закрепленного в архетипах “коллективного бессознательного” (К.Г.Юнг) и передаваемого из поколения в поколение. Причем передача это осуществляется не только в общезначимых образах мифов, преданий, нравов и обычаев, но и в генетически закрепляемых через смену сотен поколении уникальных особенностях отдельных представителей человеческого рода, значительно превышающих средние возможности человека. Речь идет о редчайших проявлениях того, что мы называем божественным даром гениального ума, художественного вкуса, музыкального слуха, природной доброты и силы, т.е о творцах высших достижении культуры. Гении, как и великие злодеи, — это дар природы, общество только развивает или нейтрализует его. Смена поколений — дело природы, а освоение и передача новым поколениям достижений культуры как высших уровней облагораживания любых сфер и носителей жизни — задача человеческих сообществ.
Культура в сущностном ее смысле — это и есть высшая степень облагороженности, одухотворенности и очеловеченности природных и социальных условий жизни и человеческих отношении, освоенная живущими и переданная последующим поколениям. Что такое, например, добро, мир, совесть, любовь, красота и справедливость как не высший уровень такой облагороженности и одухотворенности, передаваемой будущим поколениям, и определяющий в конечном итоге отношения человека к самому себе, обществу и природе? Какую бы ценность мы ни взяли, от стоимости как основы цены товара до любви и веры в Бога, любая из них является ничем иным как выражением, реализацией и регулятором межчеловеческих, межсубъектных отношений в самом широком смысле слова.
Это означает, что в качестве полноправного субъекта ценностных отношений наряду с человеком и социальной общностью должна выступать и Природа, являющаяся не просто объектом жизнеобеспечения и “окружающей средой”, а прежде всего источником и условием бесконечной вселенской жизни и ее духовного потенциала. Философия русского космизма и современный антропокосмизм дают достаточно веские основания и соответствующий материал для подобного переосмысления роли природно-космических начал в развитии и судьбах человеческой культуры. Не в том ли причина всех бед человечества, что люди относились и до сих пор относятся к природе лишь как к объекту удовлетворения своих безмерных потребностей? Природа едина, и насилие над одной ее частью неизменно и пагубно отражается на другой — самом человечестве и каждом человеке. Насилие человечества над природой — это не только искалеченная жизненная среда, но и подверженное болезням человеческое тело, а значит и душа. Природа — первый и последний источник физического, душевного и духовного здоровья в их единстве. В этом суть современных культур-философских проблем экологии, ибо никакие призывы к бережному отношению и сооружению очистных сооружении, даже если они и будут услышаны, ничего в принципе не изменят, пока природа не станет для человека равноправным и самоценным субъектом ценностных отношении. Именно таким отношением к природе и отличается крестьянство от других социальных слоев. Поэтому отрыв крестьянина от земли является для него разрывом ценностных отношений и подлинной трагедией утраты своей человеческой сути и смысла жизни, ибо он не просто работает на земле, он живет ею в прямом и переносном смысле.
Разрыв ценностных межсубъектных отношений представляет собой источник и основу отчуждения человека от других людей, от самого себя, от общества и природы. Отчуждение является источником разобщенности, ненависти, вражды и зла как подлинных антиподов ценности и основ антикультуры. Это не “отрицательные” или “негативные” ценности, как нередко пишут в литературе, а именно виды отчуждения. Все эти негативные явления действительно есть в современном обществе, являясь в значительной степени следствием техногенной цивилизации, которая с конца XIX века привычно противопоставляется культуре. И сегодня цивилизация — это поле полезности, технология бытового, производственного и социального удобства, без которых современное общество просто немыслимо. Но высшие-то образцы этой технологии — уже сфера культуры бытовой, производственной и социальной. Определяемая изнутри высшими духовными ценностями, культура выводит на первый план человека как самоценный субъект, заменяя императивы и запреты идеалами, а внешнее принуждение — внутренней духовно-ценностной саморегуляцией. Естественно поэтому, что только культура как подлинно человеческая мера всех вещей сегодня может быть внутренней основой цивилизации — и этому нет разумной альтернативы. Общество может нормально вступить в XXI век и функционировать лишь на основе единства культуры, цивилизации и природы как последнего гаранта стабильности и безопасности его дальнейшего развития.
Социальное функционирование высших духовных ценностей предполагает такие их исходные начала и критерии как бескорыстность и искренность, ибо ложь есть орудие отчуждения, правда — атрибут культуры. Бескорыстность и искренность являются исходными признаками и любви как источника жизни, и красоты как главного условия любви. В этом смысле любовь и красота — универсальные духовные ценности человеческой жизни и культуры. Но в отличие, например, от свободы, они имеют глубинные природно-генетические истоки, являются, можно сказать, голосами самой Природы и потому единственные из всех ценностей передаются из поколения в поколение и генетически, а не только социально. Ставший расхожим тезис о красоте, которая спасет мир, верен в самом буквальном смысле и именно сегодня, сейчас, а не в каком-то отдаленном будущем. Ибо лишь любовь и красота постоянно, ежедневно и ежечасно сохраняют в каждом из людей мир подлинной человечности, личного достоинства и духовной свободы.